ya_miranda

А кто дорастёт до чеки до тележной?
Прилежная девочка, мальчик прилежный.
Им голову срубят, а толку от этого -
Ни выдоха злого, ни слова неспетого.
_
Старушка сидит на скамье в Шереметьево.
Люблю, говорит, Иоанна я третьего,
О нем у нас книга лежит бесподобная,
Он крепок был в вере, он знал - не прощу!
А внуки ругаются, им неудобно -
Я лучше на дачу ее утащу.

А кто дотянулся до чека на полочке?
А это они, ненадёжные сволочи,
Их много, ненужных таких сволочей.
Они до сих пор попадают в историю,
Но это заведомый путь к крематорию -
А чей ты, ребенок? Конечно, ничей.

А кто отвечает за радость и ревность?
Один сумасшедший настраивал резкость,
А шум в телевизоре баллов под сто,
Но то, что мы видим, как видят пять пальцев,
Опять невозможно - и выживет Мальцев,
И выложит Гарину карты на стол.

А кто дорастёт до чеки от гранаты?
Ребенок не слышал "Апассионаты",
Никто не узнает, что это трагедия -
А после на свете уже тишина;
Припев, как прилив, тянет разные медиа -
И плачется поздняя энциклопедия,
А делать-то нечего: это - комедия,
А завтра не встанешь: война есть война.

Кто это умеет?
Кто это умеет?
Кто поет от счастья, кто от холода немеет,
Кто наденет куртку, не увидев снега,
Кто сидит в наушниках, прослушивает небо?

Грохот из динамика раскатится канцоной.
Двигатель отстукивает речью полусонной.

Кто тебя встречает?
Кто тебя встречает?
над зеленой чащей в небе крыльями качает?
тридесятым росчерком легла твоя строка
на зеленый пояс в глубине материка.

Кто тебя узнает,
Кто тебя услышит?
забирая к югу, подниматься выше, выше,
по небесной чаше,
По ледовой чаше -
Муха на последней параллели, в небе наши.

Кто подходит к берегу, кому дороги мало?
Города все ближе и уверенней сигналы.
Из морей и воздуха, по сонной стороне,
Двигайся вдоль берега, не зная обо мне.

Ей все, что можно, прощается, вот девушка, боже мой!
Она всегда возвращается, как птица к себе домой,
И кто-то идет по ее следам, несет спасательный круг.
Живет где попало, только бы там приснился хороший друг.

Есть сны, что дороже воздуха и слаще, чем молоко.
Хорошему другу восемьдесят, он, кажется, далеко.
Он бога берет за бороду, добыв в Колхиде руно.
Он шлет ей вести из города, где холодно и темно.

Согретый медвежьей полостью, свечой маня сквозь стекло,
Он слушал райские повести, когда ей было тепло -
Приморский огонь, ночь радости, когда над каждым углом
Плыла городская раковина, закрученная узлом.

На улице было ветрено, и дом упустил уют.
И он просыпался медленно, узнав, что ее убьют.
Он выдохнул душу облаком, расставшись с темной тюрьмой,
Но камни шептали - полно вам, он просто идет домой -

Скорей, аккуратно с птицами, мотор никого не спас.
И крылья, такие тихие, окажутся нам как раз,
И шар, как репейник, катится, и кто-то берет в игру,
Когда самолеты кажутся песчинками на ветру.

Успеет - и прочь от города, с рассветом накоротке.
Она проснулась от холода, за городом, на песке.
Чего тебе, небо, хочется? Здесь время уже не в счет!
Привет, молодая летчица и старый крылатый черт!

Сады, города, открытия - все будет, только храни.
Миры проходят под крыльями, и летчики жгут огни.
Открыты взлетные полосы, и чертит в пыли рука -
Два разных солнечных полюса, гранитные облака.