ya_miranda

научил

Ты прибежал рассказывать, что клен и сом - семья,
Что облако глядит - а я мигаю.
Ты делаешь все это точно так же, как и я,
И я себя за это так ругаю.

Ты знаешь все: кто где сидит и кто в лесу запел,
И почему коней за домом слышно.
Ты это мне рассказывал, а я сидел, сопел,
А почему, сказать тебе не вышло.

И жаворонок ангелом над полем полетел,
И добрый дух играет на гобое...
Я видел то, что видел, но сегодня я хотел,
Чтобы ты видел что-нибудь другое.

Снег сметают.
Чуть заснешь - и все растает. Видишь месяц - пропадает:
Что за танцы.
Ангел в небе долетался. Кто-то вышел - мир остался.
Но и мир дает страховку, вон как держишься за холку -
Потихоньку
Исчезают микротрещины на коже, люди - тоже:
Понимают, что в кино так не снимают.

Не дай бог, придут на пашню, над плечом топор, как раньше -
Не мешаю?
Мне уже совсем не страшно, так что разница большая,
Раз уж рядом хмурят брови, не решай, что литр крови
Наготове,
Только друг считай, что спятил, свой запас уже истратил -

Он по берегу не бродит, говорит, что все уходит,
Что уходит, дни считая, та эпоха золотая -
Жди, святая:
Жди, когда пробьет три склянки - дальше хокку только танки.
Хойти-тойти. Ханки-панки.

Снег сметают,
И замерзшая ворона сразу сядет, где устанет.
Город встанет
На краю стекла и леса, где под пологом прогресса
Пнешь чужого попугая - и проходит жизнь-другая.
Восставая
Против разных, недостаточно бесстрастных
В тех краях,
Где все бывало - дело есть, а страсти мало.

Снег сметают.

Turn the lights, turn the lights down low
Now I'm feeling you breathing slow
'Cause, baby, we're just reckless kids
Trying to find an island in the flood
Turn the lights, turn the lights down low

отличная песня потому что

Ты легкий, легкий,
И в мире
Нет ничего тебя легче,
Ты бросаешь книгу, встаешь с дивана,
Поднимаешь руку, касаешься потолка,
Книга висит в пространстве,
Следом взлетают вещи,
И наступает нирвана,
Раз голова легка.

Ты чистый, чистый,
Солнце тебе смеется,
Час пробил, и можно двигаться в тишине -
Ты чудо, чудо,
Никто тебя не коснется.
В памяти остаются
Контуры на стене.

Чистый, чистый.

Тебя провожают в дорогу
Лица сердитых кукол,
Мягкое одеяло,
Капающая вода -
Мир бумажных обоев,
Запах нагретых стекол,
Дерево за окошком...
Все улетит туда.

Не каждый,
Истинно говорю вам, совсем не каждый
Делает так в одиночку.
Мир вообще бестолков.
На юг, на юг,
С караваном таких же.
Руками взмахни - и плыви,
Плыви среди облаков.

Чистый, чистый.

Когда не снимается драма,
Нетрудно в горах, высоко,
Собрать из последнего хлама
Тот мир, где живется легко.

Картонные домики эти,
Где вечером кормят утят,
Где дерево в царственном свете,
Где мелочь блестит на паркете
И книги стоят, как хотят.

Но кто виноват, что а покое,
Закатанном в охру и мел,
В тебе происходит такое,
Чего ты назвать не сумел?

Из сада, с причала, из леса
Приходит ночная гроза,
Как письма легчайшего веса:
Героям невидимой пьесы
Огонь открывает глаза.

Гремит над водой, над распадком,
Над ребрами древних лесов.
Раскрутит сердитая Парка
Невидимых лет колесо.

Ничто не посмеет вмешаться,
Все сыграно годы назад -
Но горы тебя не страшатся,
И резкие тени ложатся
На лес, на дорогу, на сад.

В Париже, уже непременно,
Отыщется отблеск костра.
К шести успокоится Вена,
И Франкфурт заснет до утра.

Отличники школы прозренья
Для всех, не ложившихся спать,
Свечу зажигают сквозь время,
Боясь одного: повторенья -
Что плёнка закрутится вспять .

Когда бормотанием станет казаться баллада,
А в слове "Эллада" совсем не останется лада,
И выпадет старой старухе тянуть невода,
Над гребнем волны зазвучит одинокая скрипка,
В прозрачном покое на время покажется рыбка
И, шлепнув узорным хвостом, пропадет в никуда.

Над крапленой картой склонись, разворачивай свитки -
С другой стороны той легенды, где тряпки и нитки,
Где кукольник странное войско везет в багаже.
Кому не положено, в море уходит и тает.
На все декорации нас никогда не хватает,
И мы возрождаемся там, где собрали уже.

Волхвы, корабли и верблюды, шуты и поэты -
Кричи в хороводе, сшибая дурные приметы:
Соседи теряют обшивку на каждом шагу.
Вот так образуется суша и общая масса.
Но тех, кто не спляшет - к себе заберет Панталасса.
Помашет рукой Панталоне стоящим в кругу.

Всех кукол собрал, крестовину привесил и едешь:
Бери все, что хочешь, когда этой музыкой бредишь,
Приманишь богов на тряпичное сердце в груди -
Когда пожелаешь, тогда и рассеется горе.
Но рыбка мелькает и дразнит - швырнут тебя в море!..
Да что с тобой? Море...
Ты сам в это море войди.

Он знает две
стороны подарка,
И обе рано
Легли на плечи -
На белом свете
Светло и ярко,
А там, где ночь -
Там еще и легче.

Делить остаток -
Остатка нету .
Решить, что знаешь,
Не отвернуться -
Как влезть в окно,
Как гулять по свету,
Как, все расставив,
Не обмануться.

Считайтесь тут
За кого угодно -
Угодных в мире
Не прирастает.
На белом свете
Ему свободно -
Он и себя
Не всегда считает.

А он все рвется
Сказать о лете,
Что удается.
И машет маской,
И пишет письма,
Как пишут дети -
На белом свете
Зеленой краской.

Все делили, в каждой доле,
Никогда не забывали:
Долгий сон - в забытом доме,
Парус - в белом покрывале.
Там живут другие люди,
И веселье бьет ключом;
Я надеюсь, что никто не пожалеет ни о чем.

От заката до восхода
Вьется путь одной уловкой
Я иду в старинном платье,
Подпоясавшись веревкой,

Я вытаскиваю мелочь
У торговца из кармана,
И веселые дороги,
На которых с неба манна,
Извиваются и плещут на ветру.
Не играю, не умею, не беру.

Вот и все, куда ни кинешь,
Ни к чему казаться скромным.
Зарастает белым сполохом редут.
Мир окажется огромным -
Ты окажешься огромным,
Все окажется возможным -
Ты объявишь мир несложным,
А потерянные лилии взойдут.

Пустота в усталом теле,
День без складки и стежка.
Я выбрасываю тени
Из старинного мешка,
Я засеиваю эту
Разноцветную планету,
Если даже нету смысла,
Если даже ветра нету,
И ростки уже примерно с полвершка.

Приходят ласковые сумерки,
И, никого не беспокоя,
На кухне шепчутся снусмумрики,
Играют в то, что под рукою.
Их не берут ни гром, ни молния,
Ни град, ни уголь, ни проказа.
У них глаза такие черные,
Что сам смущаешься рассказа.
Сам вылезал из тихих омутов,
На глаз определял засады,
Сам путешествовал без хоббитов,
В чужих домах снимал мансарды,
У костерка курил заветного,
И ночь мне Борхеса читала -
Во взрослых книжках - все для смертного,
Живого часто не хватало.
И замирают звуки музыки
Ночной таинственной порою,
Когда уходят вдаль снусмумрики,
Несут оркестры под полою,
Волна качается пугливая,
И все поет, беде мешая,
Гармошка - тихая, смешливая,
Моя, зеленая, большая.

Шаг за шагом он шел, под собою не чуя опоры.
У него был с собой нерасписанный ящик Пандоры.
А на ящике - ручка, а валик внутри - погодите!-
Шаг за шагом он ручку крутил и наматывал нити,
А вокруг тишина говорила, кричала, стонала,
И шарманка все пела, все пела о том, что узнала.

Что ему удавалось, то выпало в пересеченье.
Он умел видеть золото звёзд и земное свеченье,
Собирал все, что видел, и складывал выспренним слогом
Колыбельную песню о чем-то высоком,
Но когда тишины слишком много, мир едет к закату -
Что достанешь из ящика, то и поставишь на карту,
Защищаешься тем, что имеешь, хотя говорить не умеешь,
Крутишь ручку, играешь.

Сам дошёл до села, и просил, чтобы вышли и спели,
Только кто тебя спросит, а вправду ли пули свистели,
Как ты шёл и каким марш-броском добирался до цели,

С белым вереском в поле, с кувшином и дудочкой в чаще,
Собирая удачу - по ложке, по кружке, по чашке,
Ты кружил по полянам, бродил по росе спозаранку,
И любое звучание складывал в эту шарманку,
И язык восковой повторял, забывая о силе,
Все, что звезды просили.

Что ты ждешь? Не кивай головой, невиновен в печали,
Ты ушёл, потому что не пели, а просто кричали,
Не хотели звенящего следа, звезды надо всеми,
Там разбили твой старый кувшин, вот и вытекло время,
И проснулась река, разделившись на Сомму и Лету,
Появился язык, появилось движение к свету,
Из подводного плена восстала тяжёлая лава,
И пришла тишина, а потом, на прощание - слава,
Но - не добрая слава: узнай, как создавший страдает,
Что другим выпадает.

Закричали ветра, закручинились реки и горы;
Он ушёл по прямой, он захлопнул свой ящик Пандоры,
Молча ручку крутил, но толпа расступилась сначала,
И звенящая мелочь, которая прежде звучала,
Рассыпалась на камни дорог - подбирай причащаться;
Мир не любит прощаться.

Я бы встретил его там, где рай, да не выдержал рая.
Собирай, говорит, собирай, сам себя собирая,
Раздавай там, где могут понять, открывай, где скрывают,
Это песня, бывает.

И влезая в долги, разоряясь на счастье на мелочь,
Сам себе помоги - если сможешь, то тоже сумеешь,
А умеючи долго ли ждать, значит, не онемеешь,
Знаешь, долго ли ждать.